[LIOV]

В Ереване...

[GOOGLE]

[LIOV]

27 января Россия отмечает 75-ую годовщину полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.

Этот день 1944 года помнят и в Армении. В битве за Ленинград участвовало 100 тысяч армян, из них 4 тысячи были добровольцами и просто защитниками города.

По разным источникам, множество армянских воинов пало именно на легендарном Невском пятачке. В целом из 100 тысяч армянских защитников Ленинграда 20 тысяч не вернулось домой.

В битве за Ленинград сражалось 10 Героев Советского Союза армянской национальности. Среди них легендарный дважды Герой, лётчик-штурмовик Черноморского и Балтийского флотов Нельсон Степанян, который погиб в декабре 1944 года в боях за освобождение Латвии.

Общеизвестно, что большой вклад в защиту Ленинграда внес адмирал флота, Герой Советского Союза Иван Исакова, который в начале войны занимал пост заместителя Главкома Северо-Западного направления, а затем отвечал и за контрбатарейную борьбу, за оборону Невы, высадку морских десантов в Приладожье и строительство на западном берегу Ладоги причалов и главного порта.

За Ленинград боролись также генерал-майор, знаменитый на Ленинградском фронте Бениамин Галстян, который похоронен в Александро-Невской лавре, генерал-майор артиллерии Николай Оганесян, генерал-лейтенант Гай Туманян и другие.

Плечом к плечу с взрослыми тяжесть войны несли и дети. Знаменито в те годы было в городе имя не сломленной блокадой и болью потери родных 11-летней армянки-пионерки Варты (Вардуи) Чарухчян.

«Нашли свое место на Ленинградском фронте певица Арфеник Габриелян, музыкант Константин Гарнян, артист Госцирка Апетнак Манукян, музыкант театра Ленсовета Срапион Тарасян, художник Сурен Тунян, ставший пулеметчиком… Каждый погибал по-своему и гибель во имя жизни была их вкладом в нашу общую Победу», — пишут авторы биографического справочника «Армяне в битве за Ленинград» (2015 год) Армен Меружанян и Виктор Кунтарев․

Армяне активно проявили себя не только на полях боев за Ленинград, но и в обеспечении снабжения блокированного врагом города. За свои заслуги звания Героя Социалистического Труда были присвоены члену Политбюро ЦК ВКП(б) Анастасу Микояну, начальнику Октябрьской железной дороги Борису Саламбекову и главному инженеру головного восстановительного поезда № 3 Ленинградского фронта, капитану Николаю Нариняну.

[LIOV]

.....Началась первая мировая война. Манучарянца мобилизовали в армию и направили в пехотную часть. Апкар старался убедить начальство, что он летчик, имеет диплом и что его следует направить в авиачасть для прохождения службы. Но никто не хотел его слушать. После кратковременного обучения полк, в котором служил Манучарянц, был переведен в Карс на Кавказский фронт. В Карсе он попросил командира отпустить его в 1-й Карсский крепостной авиаотряд повидаться с друзьями. Командир разрешил. Явившись в отряд, он представился начальнику авиаотряда капитану Кутовому и предъявил свой диплом «Пилота-авиатора» №218. Он попросил возбудить ходатайство о переводе его в авиацию. Кутовой после беседы дал Манучарянцу самолет, предложил порулить и взлететь. Манучарянц все выполнил на земле точно, а потом взлетел, сделал несколько кругов над аэродромом и совершил хорошую посадку. Командиру и летчикам, присутствующим там, понравился грамотный полет. Ходатайство Кутового было удовлетворено начальством и Манучарянца зачислили летчиком в авиаотряд.

В октябре 1914 г. турки напали на Россию. Войска Кавказского фронта перешли в наступление. С этого дня началась боевая работа летчика-разведчика Манучарянца. В делах 1-го Кавказского авиационного отряда имеется очень много разведывательных донесений Манучарянца, по которым принимались решения командованием Кавказского фронта по разгрому турецкой армии. В отряде он летал больше всех и один за другим получал награды. Уже к началу 1915 г. Манучарянц был полным Георгиевским кавалером, имел Георгиевские кресты всех четырех степеней, Георгиевскую медаль за храбрость и получил офицерский чин прапорщика. Апкар был грамотным, бесстрашным летчиком. Не раз приходилось ему вступать в воздушный бой с турецкими и немецкими летчиками и выходить победителем. Вот одно из донесений, говорящее о его храбрости и боевом мастерстве.
«Начальнику полевого Управления авиации и воздухоплавания при штабе Верховного Главнокомандующего. Доношу, что 25-го сентября 1915 г. летчиком 1-го Карсского крепостного авиаотряда ст. унтер-офицером Манучарянцем подбит турецкий самолет, который упал в расположении неприятеля»

Несмотря на слабость моторов русских самолетов Манучарянц старался на них перелетать самые высокие перевалы, залетать в глубокий тыл противника и доставлять сведения. Несколько раз в горах отказывал двигатель самолета. Манучарянц мастерски и хладнокровно выбирал место в горах и совершал вынужденную посадку. Он сам ремонтировал самолет и возвращался в часть. 15 октября 1915 года он также грамотно справился при отказе мотора. И вот наступило 16 июня 1916 г. Отказ мотора у аэродрома г. Эрзерума кончился роковым исходом. Самолет на малой скорости на высоте 100—120 м свалился на крыло и врезался в землю.

Летчики и народ Эрзерума с болью в груди провожали в последний путь прославленного летчика Кавказского фронта. Гроб на автомашине доставили в Карс и с воинскими почестями его тело предали земле. На похоронах присутствовало все население Карса. Через месяц сестра Апкара прибыла в Карс и перевезла тело брата в родное село Чардахли и тут он был похоронен.И теперь еще многие старожилы помнят этого смелого, приятного, дорогого для них человека— одного из первых офицеров Чардахли. Это село в Великую Отечественную войну дало много прекрасных воинов — Героев Советского Союза и таких полководцев, как Маршала Советского Союза Баграмяна, маршала бронетанковых войск Бабаджаняна.
.... Мы склоняем головы перед авиаторами того времени, в их числе Саркисов Арменак Тигранович, Слепян Александр Сергеевич, Манучаров Тевос Александрович, Манучарянц Апкар Саркисович, Ханферянц Арменак Артемович,последние трое из Нагорного Карабаха...

[LIOV]

В августе 1914 г. Манучаров совершил разведывательный полет и сообщил о сосредоточении австрийских войск в районе Галича. Благодаря этим сведениям командование армией приняло решение о наступлении. Сопротивление врага было сломлено. Наши войска продвинулись вперед. 8-й корпусный авиационный отряд все больше добывал разведсведений о расположении и действиях противника. Манучаров ежедневно делал по одному и два полета продолжительностью от 1,5 до 2-х часов 5 минут.

В ноябре разведработа отряда активизировалась. Манучаров с товарищами проводили глубокую разведку, фотографировали тылы противника, корректировали стрельбу и разбрасывали листовки.

3 ноября 1914 г. Манучаров с летнабом Корсаковым вылетели выполнять особо важное задание: наряду с боевой разведкой они разбросали листовки. За отличное выполнение задания Манучаров был награжден генералом Орловым Георгиевским крестом 4-й степени.

Много прекрасных и смелых боевых вылетов совершил Манучаров в ноябре и декабре 1914 года. Вот одно его разведдонесение.

«Начальнику штаба 8 корпуса № 138 9 ноября 1914 года ст. Щевне 12 ч. 20 минут дня.

В 10 часов 45 минут летчик мл. унтер-офицер Манучаров с военным наблюдателем прапорщиком Корсаковым вылетели на разведку противника в направлении Щевня — Радовиц—Полита—Втрава—Обонна—ст. Родовен—Мезолаборч и Лаборы. На высотах 728—822, 741, 849, 701, 887, 764, 692, 546, 672 и 543 видны окопы, занятые пехотой противника. Кроме того, замечены еще окопы на высотах 378, 449, и 389, что восточнее станции Радовен, но все эти окопы противника не заняты. Артиллерия заметна около 12 орудий в двух верстах к востоку от деревни Выдрина. Около 8 орудий в 1 версте к юго-западу от высот 404 и 487, что к северу деревни Саботиоза и около батареи в 1 версте к ю/з от высоты 543, что к северу деревни Папиоза. Восточнее местечка Мезолаборчи, в двух верстах, в лесу, видна большая кавалерия. По дороге Палепо—Мезолаборч спускается к станции большой обоз. По дороге Мезолаборч движение обоза совсем слабое. У станции Мезолаборч видно много вагонов с людьми и повозки. Три поезда отходили со станции на юг. Из Мезолаборча движение обоза небольшое. У ст. Радовен также несколько поездов готовятся к отходу и один поезд стоит на путях. В поле, в верстах семи от станции, к нему подходила отдельная пехотная часть. По дороге Обино—Татольмадь обоз идет на юг беспрерывно. С разведки возвратился в 12 часов 5 минут дня, разведка длилась 1 час 20 минут»11.

Эти и другие детальные донесения Манучарова помогли командованию принять правильное решение для наступления. Войска Юго-Западного фронта, сломив сопротивление противника, двинулись вперед в Галицию и заняли много городов и сел, в том числе и город Львов. В январе 1915 г. на направлении Мезолаборч наши войска несли большие потери от артиллерийского огня противника. Отряд получил задание обнаружить расположение огневых точек врага и корректировать огонь наших батарей. Выбор снова пал на Манучарова. Он обнаружил за обратным скатом высот дальнобойную артиллерию в несколько батарей. Немедленно доложил командованию. Манучаров снова вылетел на задание, на этот раз на корректировку огня. Русская артиллерия разбила батарею противника и наши войска продвинулись вперед. Были захвачены большие трофеи и 8 тысяч пленных.

За этот и ряд других полетов Манучаров был награжден Георгиевским крестом 3-й степени.

В январе 1915 г. Манучаров при очередном вылете проводил фотографирование расположения войск противника. Прямым попаданием снаряда был пробит бензобак его самолета. Манучаров не растерялся. Он резко развернул самолет, спланировал на нейтральную зону. Русская артиллерия сразу открыла огонь по противнику, чтобы не дать ему захватить наш самолет и летчика. Под усиленным обстрелом австрийской артиллерии Манучаров, совершив посадку, выскочил из самолета и лег в воронку. Несколько австрийских снарядов мгновенно подожгли самолет. Но огонь не давал Манучарову выйти из воронки. Он дождался темноты и незаметно подполз к передним окопам русских. Друзья обрадовались его возвращению. На второй день он получил новый самолет и продолжал борьбу.

В период с января по май 1915 года Манучаров совершил много боевых вылетов в тыл врага на глубокую разведку. Налет его за месяц составлял до 94 часов. В отчете на имя начальника штаба 8-го корпуса, командир 8-го корпусного авиационного отряда штабс-капитан Яковлев доносил :

«8 корпусный авиационный отряд за период с 10 января по 1-ое февраля 1915 года.

Боевая деятельность отряда за январь месяц была при штабе 8 армейского корпуса на фронте Мезолаборч—Тока— Шанов—Лутовиск. Несмотря на очень неблагоприятные условия: морозы, глубокий снег, ветры, очень высокие лесистые горы Карпат, поручики Рутковский, Олейник и старший унтер-офицер Манчуров совершили ряд успешных боевых разведывательных вылетов с очень положительными результатами…»12.

В своих воспоминаниях В. Рутковский пишет: «В феврале месяце 1915 года Манучаров произвел ценную разведку об отходе обозов австрийской армии от Мезолаборча к югу, между тем как на фронте австрийские войска вели наступательные бои и несмотря на это обозы отходили. На другой день я своей разведкой подтвердил данные Манучарова об отходе обозов противника к югу. За эту разведку и ряд других Манучаров был награжден Георгиевским крестом, а меня наградили золотым оружием».

[LIOV]

СПАСИТЕЛЬНЫЙ ШТОПОР
Впервые преднамеренный ввод самолета в штопор осуществил 24 сентября 1916 военный летчик Константин Арцеулов (1891-1980), внук художника-мариниста Ивана Айвазовского. На высоте 2000 м он два раза подряд вводил свой “Ньюпор-XXI” в штопор.
Через несколько дней все инструкторы Качинской летной школы, изучив опыт Арцеулова, вводили и выводили самолеты из штопора, а в октябре штопор стал частью программы обучения. Вскоре русские военные летчики — ученики Арцеулова — стали применять штопор и в воздушных боях. Попав под огонь зенитных орудий неприятеля, они вводили машину в штопор. Обманутый противник, думая, что самолет сбит, прекращал стрельбу. Тогда авиаторы выводили машину из штопора и на бреющем полете уходили из зоны обстрела.
Он вступил в Первую мировую в июне 1916 года в отряде истребителей, вблизи Луцка. За короткий срок он провел более 20 воздушных боев и уничтожил 18 вражеских самолетов.
Находясь в действующей армии немногим более года, Арцеулов совершил свыше 210 боевых вылетов. За мужество и отвагу он был удостоен пяти воинских орденов.
Осенью 1916 года Управление воздушным флотом назначило Арцеулова обучающим офицером в Качинскую школу. Вскоре он стал начальником истребительного отделения. В то время считалось, что сорвавшийся в штопор самолет не имеет выхода из него. Идея выхода из штопора родилась у Арцеулова еще на фронте. Путем чисто теоретических исследований он пришел к “спасительному” выводу, который и незамедлительно проверил на практике — в знаменитом сентябрьском полете…

[LIOV]

В академии Кациян учился живописи и ваянию. Одновременно он изучал несколько европейских языков. В Мюнхене Артем сближается с другими студентами-кавказцами, находящимися в Германии и особенно с А. Коджояном — будущим талантливым художником Советской Армении. А когда в Мюнхене в 1908 г. открылся аэроклуб, Артем стал одним из первых его членов. Не прерывая занятий в академии, он изучал летное дело. Среди смельчаков учащихся аэроклуба, Артем выделялся своей необычайной решительностью и темпераментом. Каждый старт, связанный в то время с известным риском, лишь усиливал любовь к авиации. Он быстро освоил полет на планерах, а затем и на самолете. В сентябре 1909 г., сдав все летные испытания на отлично, он стал уже одним из лучших летчиков Германии. О Кацияне писали газеты и журналы. Он участвовал во многих международных и национальных состязаниях на самолете фирмы «Граде».

В 1909 г. А. Кациян устанавливает рекорд по дальности и высоте полета. Это фактически был первый мировой рекорд, установленный летчиком из России. В качестве приза Кациян получил самолет фирмы «Граде». Он со своим самолетом разъезжал по Голландии, Бельгии, Дании и Германии, нанимал аэродромы и плацы, где совершал показательные полеты.

По окончании летного клуба (1909 г.) правительство Германии не хотело выдать Кацияну диплом. Ему предложили остаться в Германии и обучать летному мастерству молодежь. Немцы мотивировали отказ в выдаче диплома тем, что он русского подданства. Кациян получил диплом за №61 только 17 февраля 1911 г. Даже исходя из того, что диплом пилота-авиатора датирован 1911 г., Кацияна по праву следует считать первым летчиком-армянином и одним из первых российских авиаторов.

Окончив в 1910 г. академию, он без сожаления расстается с Германией и уезжает на свою родину. Багажом по железной дороге во Владикавказ следовал самолет «Граде».

Первые свои полеты он продемонстрировал перед владикавказцами. До подъема Кацияна в воздух никто еще во Владикавказе не видел самолета. Перед началом полета местная газета «Терек» писала, что их соотечественник Кациян Артем Андреевич «прибыл из-за границы, привез с собой самолет и в воскресенье будет выполнять показные полеты. Спешите покупать билеты! Полеты будут производиться с плаца у кадетского корпуса»..

Своим первым полетом Кациян изумил всех. Один из его друзей, Татузов, вспоминает: «Однажды также были проданы билеты. Собралось очень много народу, прибыл губернатор и другие высокопоставленные чины. Время начинать полет. Кациян под аплодисменты подошел к аппарату и при помощи механика стал запускать мотор. Но мотор не запустился. Долго Кациян возился у мотора, но запустить не смог. Из публики начали кричать: «Крути, Артем, авось запустишь!». Эти слова начала скандировать вся молодежь, присутствовавшая на плаце. Артем хладнокровно проверял все детали мотора и искал причину его отказа. Наконец, дефект был устранен. Мотор заработал. Все кричали «ура» и аплодировали. Артем Андреевич занял свое место пилота, дал газ, сделал небольшой разбег и оказался в воздухе. Оркестр заиграл туш. Сделав несколько кругов над плацем, Кациян повел аппарат на снижение и плавно посадил его на площадку. Оркестр снова заиграл туш. Друзья подбежали к самолету, взяли Артема на руки, пронесли мимо сидящего начальства, остановились и под громкое «ура» и аплодисменты начали подбрасывать его вверх».2

Так Кациян разъезжал по городам Северного Кавказа и Закавказья, совершал полеты и зарабатывал деньги. Между тем, жизнь «покорителя неба» была нелегкой. Зарабатывая на жизнь, авиатор согласился совершать полеты и в рекламных целях.

Время шло. «Граде» изнашивался. Запасных частей не было. В 1913 г. во время посадки в Гяндже (ныне Кировабад) мотор захл*****ся и остановился. Кациян спланировал на пахоту, но колесом попал в арык и разбился. Денег не было, чтобы купить новый самолет. Лишившись возможности летать, он уехал во Владикавказ и занялся живописью. Жена-бельгийка бросила его и уехала к себе на родину: она не могла смириться с жизнью бедного бродячего летчика.

Кациян не долго пробыл во Владикавказе. Его тянуло в авиацию. Тем более, что в это время стала развиваться авиапромышленность в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе. Действовали авиационные школы в Гатчине (вблизи Петербурга) и в Севастополе. В Закавказье были организованы воздухоплавательные кружки. В Петербурге, Москве, Одессе, Севастополе были организованы аэроклубы. В 1912 г. начали организовываться военные авиационные отряды в Карсе, Киеве, Петербурге, Москве, Новгороде и в Сибири. В 1912—1913 гг. русские летчики Н. Ефимов, Н. Костин, А. Васильев и другие уже прославились в Балканской войне. Газеты и журналы печатали статьи об авиации и воздухоплавании. Большое влияние оказали на развитие науки и техники в России Н. Е. Жуковский и , его ученики. Все это не давало покоя Артему Андреевичу, страстному любителю авиации.

В конце 1913 г. он едет в Петербург и поступает на авиационный завод Щетинина. Вначале А. Кациян работал мастером в цехе, а с середины 1914 г. летчиком-испытателем. Но тут началась Первая мировая война. Он был мобилизован. В качестве летчика-вольноопределяющегося его направили на Северо-Западный фронт. Кациян вел разведку, корректировал огонь артиллерии. За успешные боевые действия он был награжден двумя Георгиевскими крестами.

В начале 1916 г. во время разведывательного полета на переднем крае обороны противника на низкой высоте Кациян был ранен осколком снаряда. Был выведен из строя и его самолет. Не теряя самообладания, проявляя хладнокровие и выдержку, он под огнем противника спланировал на свою территорию и совершил посадку в расположении окопов. Самолет попал в траншею, перевернулся и разбился окончательно.

После долгого лечения в военном госпитале врачебная комиссия признала его негодным не только к полетам, но и к службе в армии даже в тыловых частях. Однако Кациян неоднократно обращался в Управление воздушного флота с просьбой, чтобы ему разрешили вернуться в авиацию. В своем заявлении он писал: «Я чувствую себя в воздухе лучше, чем на земле и буду более полезным в авиации для моей Родины». Но и на этот раз пришел отказ.

Возвратившись с фронта во Владикавказ, Кациян решил заняться живописью, скульптурой, художественной фотографией и открыл мастерскую. На вывеске было написано: «Фотография Рембрант». Владикавказ стал ареной широкой общественной и творческой деятельности Кацияна. Он руководил армянской художественной самодеятельностью, учил молодежь пению, музыке.
На стене дома на владикавказском проспекте Мира установлена мемориальная доска: "В этом доме родился и жил один из первых авиаторов России и первый авиатор г. Владикавказа Кациян Артур Андронникович. 1886–1943". В память об этом удивительном человеке в Республиканском музее краеведения хранятся деревянный коричневого цвета винт от моноплана "Градэ", афиша, извещающая о выступлении Кацияна в г. Георгиевске, открытка с портретом пилота и книга Х.О. Петросянца "В рядах советских авиаторов", увидевшая свет в Ереване в 1969 году.

[LIOV]

21 февраля – Международный День родного языка.
Умопомрачительный секрет армянского алфавита
https://www.peopleofar.com/2019/01/1...nian-alphabet/

[LIOV]

Ереван 1969 год.

[LIOV]

Троллейбус в Ереване.

[LIOV]

Ереван,пл Шаумяна,1936 год.